| Азамат, как вы попали в Нидерланды и чем именно здесь занимаетесь?

Я из Казахстана, родился и вырос в городе Караганда, в Советском Союзе еще —хорошо его застал и хорошо помню. С детства меня тянуло путешествовать, поэтому c начальных классов начал учить английский язык. Благодаря американским налогоплательщикам третий курс университета проучился в Америке, а после этого вернулся в Казахстан и начал работать в финансовом секторе в Big 4 («Большая четверка» — четыре крупнейших в мире сети компаний, предоставляющих аудиторские и консалтинговые услуги: Deloitte, PwC, Ernst & Young и KPMG — Прим. автора). Оттуда я ушел в британский нефтегаз, на который работал из Казахстана. А оттуда меня сманили и перевезли в 2003 году в Гаагу итальянцы. Сейчас работаю финансистом в производственной компании, которая занимается различными промышленными химическими добавками в пластик и краски. Собственно, мы с женой коллеги: она тоже финансист, но в Nike.

| Это удивительно, потому что, судя по вашей ленте в Фейсбуке, у меня сложилось впечатление, что вы — спортсмен.

Наверное, это потому, что я просто кайфую от спорта... Не то чтобы у меня с самого детства лежала душа к финансам — я больше тяготел к авиации, технике, космосу... Но в 90-е хотелось будущего попонятнее, иметь достаток и свободу, поэтому я решил пойти в финансы. Что помогло лично мне и что я советую тем, кто хочет иметь «страховку» того, что обязательно найдется работа — это профессиональная квалификация. Мы с женой получили в свое время британские присяжные степени, и это нам очень помогло с работой в Европе.

| А откуда все же любовь к спорту, конькам, велосипедам?

Я в детстве совсем немного занимался коньками, в обычной секции. Тогда это был довольно популярный спорт. После Америки я переехал в Алматы и увидел там Медео, высокогорный каток. Он в первый раз на многих оказывает сильное впечатление. Так получилось и со мной: я взял подержанные коньки и просто начал кататься. Когда мы уже переехали в Гаагу, обнаружили, что там совершенно шикарный комплекс, и я начал уже более или менее серьезно пытаться раскатываться. Тогда мне было лет тридцать.

| И сейчас вы участвуете в профессиональных соревнованиях?

Профессиональный уровень — это когда люди зарабатывают себе этим на жизнь, а я на это только трачу, причем довольно много. Но да, участвую в соревнованиях ветеранского любительского спорта — это всемирное движение, которое только набирает обороты. У меня 3 бронзовых медали Чемпионата мира по спринтерскому многоборью среди ветеранов 2016, 2018 и 2020 годов. До 2017 года я выступал от Казахстана, а в 2018 году на Чемпионате по спринтерскому многоборью в Москве — уже как нидерландец, потому что получил местное гражданство. У меня одни и те же соперники, которые переходят из одной возрастной категории в другую, я их прекрасно знаю.

| А они в прошлом спортсмены?

По-разному. Некоторые — да, но не все. Многие из них — успешные люди в самых разных областях: от партнеров юридических компаний до шеф-поваров. Но они все удивительные люди, на которых хочется равняться и из-за которых перестаешь переживать о взрослении. Сейчас я в спонсорской команде: у нас очень серьезные тренировки, по 5 в неделю, в команде 15 человек, мужчин и женщин, все старше 35. Самому старшему — 65, и он до сих пор быстрее меня пробегает 5000 метров. Для меня спорт стал классным выходом на нидерландское общество и погрузил в эту культуру.

| Про переезд вы уже рассказали. Но, как я понимаю, Нидерланды не были заветным пунктом назначения?

Нет, вообще не были. Можно сказать, что случайно, можно сказать, что так легли звезды. В общем, нет, я не планировал, не мечтал сюда переехать. В мыслях, возможно, была Америка или Англия — традиционно, в принципе. Но случилось то, что случилось. Как известно, Нидерланды очень привлекательны для многих больших иностранных компаний за счет налогового режима, доступа к кадрам, легкодоступности всей логистики и всего прочего. Поэтому международный нефтяной консорциум, который бурил на северном Каспии, имел офис именно здесь. То есть, я сюда попал как экспат (expat или сленговое название для иностранных специалистов — Прим. автора). Но из Алматы уезжал чуть ли не с плачем.

| Не хотелось уезжать?

Нет, вообще не хотелось. То есть, мне это было интересно по разным причинам, в том числе и по политическим. Но уезжать не хотелось, потому что у меня была очень хорошая жизнь в Алматы: я руководил финансами небольшого представительства большой нефтяной компании, катался в будние дни на лыжах с утра, приходил в офис, когда Лондон выходил онлайн, у меня была отличная команда и карьера успешно развивалась тогда — было классно! Так что поехать каким-то рядовым аналитиком в Гаагу было, наверное, немножко странно, если ты мечтаешь о хорошей карьере. Алматы – просто очень шикарное место. Стоит полуторамиллионный, теперь уж, наверное, и почти двухмиллионный город, в месте с достаточно теплым климатом, и прямо из центра города видно гору в 5017 метров. Представляете, если бы Эльбрус перетащили куда-нибудь в Чертаново? Вот это Алматы! Вот город – вот гора. Супер!

| Но все равно решились. Вы все вместе, семьей переезжали?

Да, мы переехали сразу всей семьей. Причем так получилось, что жену примерно в то же время собирались перевести в Брюссель. Но мы выбрали Нидерланды, потому что просто предложение было лучше.

| Тогда адаптация здесь, наверное, проходила тяжко: ни гор тебе, ни лыж.

Я сразу понял, что я более плотно займусь коньками, это я точно знал. А горы мы компенсировали Альпами и Доломитами: бываем там один-два раза в год как минимум. Чаще всего ездим в Корвару в Доломитах, и там же проходит велосипедная гонка, то есть два раза в год так получается – лыжный отпуск плюс велогонка. Но адаптация, конечно, была. Мне было легче, супруге было тяжелее: она вдруг лишилась работы, потому что супругам кеннисмигрантов (kennismigrant или высококвалифицированный специалист – Прим. автора) не давали работать вообще. Сейчас это изменилось, но тогда было так. А мне было легче, я просто ходил на работу. Когда ты экспат, тебя компания полностью привозит на все готовенькое. То есть, тебе оплачивают дом, довольно дорогую частную школу для детей, английскую — ты как в коконе. Поэтому очень многие экспаты могут прожить долгие годы в Нидерландах, никак со страной не соприкасаясь. Восхищаясь теми или иными вещами, радуясь тому, что цветут тюльпаны в Кекенхофе, но не очень сильно понимая некоторые другие стороны, абсолютно не соприкасаясь, не изучая ни язык, ни культуру, ничего. Это был и наш случай, но я сразу начал заниматься коньками, а мой тренер не говорил по-английски.

| И язык пришлось учить из-за любви к конькам?

Ну, еще у меня плюс у самого какая-то предрасположенность к языкам есть. Я просто смотрел телевизор с субтитрами и волей-неволей начал потихонечку говорить на голландском. Но все равно я был экспатом. Экспатом же я был и в Милане, но в Италии никто не говорит по-английски. Это резко все переворачивает с ног на голову.

| То есть вы и в Италии пожили, и там выучили итальянский?

Да, туда тоже меня перевезла компания. То есть, сначала мы пожили 4 года в Гааге, потом на 4 года переехали в Италию, а потом вернулись в Нидерланды. Итальянский очень быстро выучили, потому что не было другого выбора. В Италии мы не могли понять вообще, что вокруг происходит, это Евросоюз или что. Когда ты там оказываешься не в качестве туриста, а в качестве жителя, обнаруживается, что жить довольно сложно. Например, государство раскрывается во всей красе, когда тебе просто надо получить итальянскую карточку резидентскую, а тебе ее не выдают 1,5 года. Постепенно привыкли, начали открывать для себя все плюсы жизни в Италии, которых, понятное дело, целая Вселенная. К тому же, если говоришь неплохо по-итальянски, то узнаешь страну гораздо лучше, так что мы Италию очень любим. Но когда я снова нашел работу в Нидерландах, то был очень рад.