| Быть в Амстердаме: художником
Вопреки распространенному мнению, в Амстердам переезжают не только айтишники. Этому посвящена рубрика «Быть в Амстердаме», где совершенно разные истории от трех героев помогут разобраться в многообразии профессий и занятий местного русскоязычного населения.
На этот раз Лилия, Владимир и Алина рассказывают о своем опыте переезда, о том, как здесь живется художникам, и сложно ли это — пробиться в местное арт-комьюнити.
На этот раз Лилия, Владимир и Алина рассказывают о своем опыте переезда, о том, как здесь живется художникам, и сложно ли это — пробиться в местное арт-комьюнити.
Первый раз я приехала в Амстердам в 2010 году и влюбилась в город. В тот же год я подала заявку в Академию Геррита Ритвельда (Gerrit Rietveld Academie) и поступила на факультет фотографии. Эта академия считается одной из самых престижных школ для изучения современного искусства и дизайна. Она была основана в 1924 году, и структура преподавания в ней была вдохновлена школой Баухауз. Наши преподаватели были прежде всего действующими художниками, архитекторами или графическими дизайнерами: идея заключалась в том, чтобы передавать опыт. Я считаю, что такой подход к художественному образованию — самый логичный.
В целом мое становление как художника произошло в Нидерландах, и моя основная практика сформировалась здесь за 10 лет. Когда я переезжала, в России не было образования, которое давало бы актуальные знания и навыки в области современного искусства. Поэтому у меня были некоторые creative tools, которые я взяла из обучения в Петербурге, где занималась документальным кино, и знания о концептуальных фотопроектах и фотографии. Но это все было на таком начальном этапе, что в итоге сильно изменилось после переезда.
Я думаю, что невозможно научить современному искусству, можно направлять, вдохновлять, делиться опытом и техниками, но в конце у каждого свой путь. В Ритвельде акцентировалось внимание на абсолютно автономном подходе. Как правило, студент сам выбирал тему проекта, медиум и метод работы. Учебный процесс включал в себя много критических обсуждений с одногруппниками и преподавателем.
Получается, я переехала в 2011 году учиться и осталась. После студенческой визы, в 2015 году я подалась вместе со своим мужем на партнерскую визу. На тот момент мы не были женаты, и нам нужно было доказать свои отношения иммиграционной службе. Помимо официальных форм и заявлений, нас также попросили прикрепить личные фотографии и письма родственников и друзей, где они описывали наши отношения. Это был довольно экзистенциальный опыт, и по итогу я сделала проект и книгу «Investigation of Love», где исследовала феномен любви с точки зрения системы и бюрократии.
Для меня большим вдохновением стал отклик на эту книгу. Это была такая камерная история, как я думала, но оказалось, что эта работа тронула колоссальное количество людей. Она была приобретена музеями Rijksmuseum, Museum Winterhur, Museum Alcobendas, Madrid, продавалась в МоМА PS1 в Нью-Йорке. Но самым главным для меня стало то, что эту книгу покупали пары, которые так же проходили через эту иммиграционную процедуру. И, так как я оставила некоторые документы в оригиналах в книге, то пары использовали мою работу как инструкцию по заполнению этих форм. В этот момент я поняла, что когда искусство выходит за пределы мира искусства, в этом заключена большая сила. И думаю, что это одна из основных причин, чтобы продолжать практику, потому что концептуальное искусство позволяет познавать и показывать мир с альтернативной точки зрения.
Сейчас у меня два гражданства: русское и голландское. Буквально в этом месяце я получила второй паспорт, так что пока привыкаю к тому, что я теперь голландка.
В целом мое становление как художника произошло в Нидерландах, и моя основная практика сформировалась здесь за 10 лет. Когда я переезжала, в России не было образования, которое давало бы актуальные знания и навыки в области современного искусства. Поэтому у меня были некоторые creative tools, которые я взяла из обучения в Петербурге, где занималась документальным кино, и знания о концептуальных фотопроектах и фотографии. Но это все было на таком начальном этапе, что в итоге сильно изменилось после переезда.
Я думаю, что невозможно научить современному искусству, можно направлять, вдохновлять, делиться опытом и техниками, но в конце у каждого свой путь. В Ритвельде акцентировалось внимание на абсолютно автономном подходе. Как правило, студент сам выбирал тему проекта, медиум и метод работы. Учебный процесс включал в себя много критических обсуждений с одногруппниками и преподавателем.
Получается, я переехала в 2011 году учиться и осталась. После студенческой визы, в 2015 году я подалась вместе со своим мужем на партнерскую визу. На тот момент мы не были женаты, и нам нужно было доказать свои отношения иммиграционной службе. Помимо официальных форм и заявлений, нас также попросили прикрепить личные фотографии и письма родственников и друзей, где они описывали наши отношения. Это был довольно экзистенциальный опыт, и по итогу я сделала проект и книгу «Investigation of Love», где исследовала феномен любви с точки зрения системы и бюрократии.
Для меня большим вдохновением стал отклик на эту книгу. Это была такая камерная история, как я думала, но оказалось, что эта работа тронула колоссальное количество людей. Она была приобретена музеями Rijksmuseum, Museum Winterhur, Museum Alcobendas, Madrid, продавалась в МоМА PS1 в Нью-Йорке. Но самым главным для меня стало то, что эту книгу покупали пары, которые так же проходили через эту иммиграционную процедуру. И, так как я оставила некоторые документы в оригиналах в книге, то пары использовали мою работу как инструкцию по заполнению этих форм. В этот момент я поняла, что когда искусство выходит за пределы мира искусства, в этом заключена большая сила. И думаю, что это одна из основных причин, чтобы продолжать практику, потому что концептуальное искусство позволяет познавать и показывать мир с альтернативной точки зрения.
Сейчас у меня два гражданства: русское и голландское. Буквально в этом месяце я получила второй паспорт, так что пока привыкаю к тому, что я теперь голландка.
Заниматься искусством — это такой экспериментальный и непростой путь. По факту, это исследование реальности и настоящего времени.
Мне нравится местное арт-комьюнити и среда прежде всего своей мультикультурностью. Что касается грантов, то здесь это значимая поддержка, но одним из главных требований на их получение является профильное образование. В 2018 году я получила годовой грант фонда Mondriaan для поддержки молодых художников.
На 2020 год у меня было намечено несколько выставок, некоторые из них отменились, некоторые были перенесены. Это дало мне возможность пересмотра своих идей относительно выставочной деятельности и в целом процессов, которые происходят в арт-сообществе. В результате я решила использовать свой Инстаграм как продолжение студии в виртуальном пространстве. В октябре в нем я транслировала открытие выставки «Hortus», а сама выставка проходила у меня в студии в Амстердаме. Также в своем аккаунте я делюсь своим опытом, показываю процесс создания проектов на разном этапе и рассказываю, как приходят идеи и монтируются выставки.
Кроме своей художественной практики, я сотрудничаю с брендами и рекламными агентствами: создаю концепт и снимаю для них. Параллельно я преподаю и консультирую художников. Сейчас так же активно работаю в качестве ментора с людьми, не занимающимися искусством. Рассказываю им о креативном мышлении, механиках вдохновения и поиске своей аутентичности через концептуальное искусство. То есть, помогаю им посмотреть на их задачи нестандартным новым взглядом. В целом я сильно не разделяю эти занятия, потому что они влияют на мою художественную практику. Я смотрю на это как на исследование, из которого, возможно, появится новый проект. Запрос на понимание работы креативного мышления и его применения на практике только увеличивается. В автоматизированном мире будущего это будет один из основных навыков, и, как концептуальному художнику, мне очень интересно исследовать эти процессы.
Заниматься искусством — это такой экспериментальный и непростой путь. По факту, это исследование реальности и настоящего времени. Если найти темы и идеи, которыми ты «горишь» в хорошем смысле слова, то заниматься искусством очень увлекательно, и это принесет результат. Что касается успеха, это зависит от конкретных целей, конкретного художника.
На 2020 год у меня было намечено несколько выставок, некоторые из них отменились, некоторые были перенесены. Это дало мне возможность пересмотра своих идей относительно выставочной деятельности и в целом процессов, которые происходят в арт-сообществе. В результате я решила использовать свой Инстаграм как продолжение студии в виртуальном пространстве. В октябре в нем я транслировала открытие выставки «Hortus», а сама выставка проходила у меня в студии в Амстердаме. Также в своем аккаунте я делюсь своим опытом, показываю процесс создания проектов на разном этапе и рассказываю, как приходят идеи и монтируются выставки.
Кроме своей художественной практики, я сотрудничаю с брендами и рекламными агентствами: создаю концепт и снимаю для них. Параллельно я преподаю и консультирую художников. Сейчас так же активно работаю в качестве ментора с людьми, не занимающимися искусством. Рассказываю им о креативном мышлении, механиках вдохновения и поиске своей аутентичности через концептуальное искусство. То есть, помогаю им посмотреть на их задачи нестандартным новым взглядом. В целом я сильно не разделяю эти занятия, потому что они влияют на мою художественную практику. Я смотрю на это как на исследование, из которого, возможно, появится новый проект. Запрос на понимание работы креативного мышления и его применения на практике только увеличивается. В автоматизированном мире будущего это будет один из основных навыков, и, как концептуальному художнику, мне очень интересно исследовать эти процессы.
Заниматься искусством — это такой экспериментальный и непростой путь. По факту, это исследование реальности и настоящего времени. Если найти темы и идеи, которыми ты «горишь» в хорошем смысле слова, то заниматься искусством очень увлекательно, и это принесет результат. Что касается успеха, это зависит от конкретных целей, конкретного художника.
Владимир Гирз, 32 года
Instagram
В 1999 году вместе с мамой я переехал в Нидерланды из Киева. Получается, всего 20 лет прожил в Нидерландах, и последние 11 — в Амстердаме. Так что смело можно сказать, что я в эмиграции уже две трети жизни, хоть и давно подданный королевства.
Художественное образование я получил в Гаагской Королевской Художественной Академии (KABK), отучившись в 2014 году. На тот момент это была лучшая художественная академия Нидерландов и одна из лучших в Европе. Хотя уверен, что ребята из Академии Ритвельда со мной бы поспорили, всегда любил здоровое соперничество. На данный момент академия, или, как ее любяще называют свои, КАБКАШка, особо знаменита своими скандалами. В 2013 году, ещё будучи студентом, я был номинирован на главный приз изобразительных искусств Royal Price for Modern Painting и попал в коллекцию Его Величества Короля Нидерландов Виллема Александра.
Легко ли быть художником в Нидерландах? Хм, ну мне повезло в целом, я наслаждался и определенным вниманием, и прекрасным образованием. Очень сильно помогала и помогает вера в меня и мои проекты фонда Mondriaan. Я думаю, что это сложное дело... творчество. Безусловно, этим можно заниматься, только если спать и кушать без этого не можешь. Я не имею в виду, что каждый день нужно страдать над холстом, как Рублев над иконой, скорее всю жизнь, связанную с творчеством. И каждый раз, выходя на «сцену», нужно это делать будто в первый раз.
Я не верю в требования, вот Ван Гог и Френсис Бэкон не вписывались ни в какие из них, а при этом оставили огромный след в истории искусств. Для инстанций и фондов важно, чтобы было образование, но в целом, конечно, самое главное — это качество работ. Лично я считаю, что одно из самых главных качеств, необходимых для любого рода творчества (кроме музыки, возможно), это жизненный опыт. Самое лучшее искусство — не всегда самое красивое или умное, но оно всегда искреннее, до потери памяти и скрипа зубов. Бэкон во многом был столь гениальным художником потому, что он, как хороший мальчик, выросший в строгости религиозной семьи, заставлял своих любовников приковывать себя к стене цепями и час избивать и насиловать. Свои портреты он не просто так называл вовсе не портретами, а «головами»: садясь к зеркалу он видел кровавое месиво своего лица. Нужно отдавать себе в этом отчет: если его жизнь сложилась бы более просто, его работы были бы менее яркими. Да, может, многим он не поведает о красоте, но, уверен, покажет то, что скрыто глубоко-глубоко в нас.
Художественное образование я получил в Гаагской Королевской Художественной Академии (KABK), отучившись в 2014 году. На тот момент это была лучшая художественная академия Нидерландов и одна из лучших в Европе. Хотя уверен, что ребята из Академии Ритвельда со мной бы поспорили, всегда любил здоровое соперничество. На данный момент академия, или, как ее любяще называют свои, КАБКАШка, особо знаменита своими скандалами. В 2013 году, ещё будучи студентом, я был номинирован на главный приз изобразительных искусств Royal Price for Modern Painting и попал в коллекцию Его Величества Короля Нидерландов Виллема Александра.
Легко ли быть художником в Нидерландах? Хм, ну мне повезло в целом, я наслаждался и определенным вниманием, и прекрасным образованием. Очень сильно помогала и помогает вера в меня и мои проекты фонда Mondriaan. Я думаю, что это сложное дело... творчество. Безусловно, этим можно заниматься, только если спать и кушать без этого не можешь. Я не имею в виду, что каждый день нужно страдать над холстом, как Рублев над иконой, скорее всю жизнь, связанную с творчеством. И каждый раз, выходя на «сцену», нужно это делать будто в первый раз.
Я не верю в требования, вот Ван Гог и Френсис Бэкон не вписывались ни в какие из них, а при этом оставили огромный след в истории искусств. Для инстанций и фондов важно, чтобы было образование, но в целом, конечно, самое главное — это качество работ. Лично я считаю, что одно из самых главных качеств, необходимых для любого рода творчества (кроме музыки, возможно), это жизненный опыт. Самое лучшее искусство — не всегда самое красивое или умное, но оно всегда искреннее, до потери памяти и скрипа зубов. Бэкон во многом был столь гениальным художником потому, что он, как хороший мальчик, выросший в строгости религиозной семьи, заставлял своих любовников приковывать себя к стене цепями и час избивать и насиловать. Свои портреты он не просто так называл вовсе не портретами, а «головами»: садясь к зеркалу он видел кровавое месиво своего лица. Нужно отдавать себе в этом отчет: если его жизнь сложилась бы более просто, его работы были бы менее яркими. Да, может, многим он не поведает о красоте, но, уверен, покажет то, что скрыто глубоко-глубоко в нас.
В изобразительном искусстве, как и в бойцовском спорте, победы нужно получать все время, прошлые титулы ничего не значат уже через год, а то и месяц.
Кроме непосредственно своего творчества, я занят разными сайд-проектами, от онлайн-аукционов до резиденций. Еще с тех времён, когда мы с друзьями организовывали свою студенческую галерею «Манифесто» в Гааге, я считал, что куда выгоднее организовывать что-то самому.
Крайняя (не люблю слово последняя) моя выставка состоялась в самый разгар карантина в Роттердаме в кафе De Aanshouw. Для знающих людей это легендарное место, где уже лет 20 каждую неделю один художник может выставить свою работу. За это время там было немного великих и мною уважаемых имен. То, что меня, как амстердамского художника, пригласили в Роттердам было особой честью. За неделю до меня там была работа скандально известной и вульгарно талантливой Тинкербелл.
Вообще, на данный момент и из-за кризиса, с искусством довольно сложная ситуация. Впрочем, надо отдать должное, с карантином прибавилось и много возможностей: насколько мне известно, онлайн-продажи искусства увеличились. У людей, изначально способных позволить себе что-то достойное на стенах, появилось еще больше денег на покупку из-за того, что никто не мог съездить куда-то нормально отдохнуть.
Самым легким способом попасть в комьюнити и ладить с грантами является получение художественного образования. Там ты уже в экосистеме с людьми тех же интересов и амбиций. Особенно для получения грантов и призов это играет большую (но не решающую) роль. Но в изобразительном искусстве, как и в бойцовском спорте, победы нужно получать все время, прошлые титулы ничего не значат уже через год, а то и месяц. Поэтому для того, чтобы продолжать творческую деятельность, нужно оставаться в живых.
Крайняя (не люблю слово последняя) моя выставка состоялась в самый разгар карантина в Роттердаме в кафе De Aanshouw. Для знающих людей это легендарное место, где уже лет 20 каждую неделю один художник может выставить свою работу. За это время там было немного великих и мною уважаемых имен. То, что меня, как амстердамского художника, пригласили в Роттердам было особой честью. За неделю до меня там была работа скандально известной и вульгарно талантливой Тинкербелл.
Вообще, на данный момент и из-за кризиса, с искусством довольно сложная ситуация. Впрочем, надо отдать должное, с карантином прибавилось и много возможностей: насколько мне известно, онлайн-продажи искусства увеличились. У людей, изначально способных позволить себе что-то достойное на стенах, появилось еще больше денег на покупку из-за того, что никто не мог съездить куда-то нормально отдохнуть.
Самым легким способом попасть в комьюнити и ладить с грантами является получение художественного образования. Там ты уже в экосистеме с людьми тех же интересов и амбиций. Особенно для получения грантов и призов это играет большую (но не решающую) роль. Но в изобразительном искусстве, как и в бойцовском спорте, победы нужно получать все время, прошлые титулы ничего не значат уже через год, а то и месяц. Поэтому для того, чтобы продолжать творческую деятельность, нужно оставаться в живых.
В Амстердам я переехала в 28 лет, поступив в Gerrit Rietveld Academie. До этого работала в Москве в компании, занимающейся маркетинговыми исследованиями, потому что первое образование я получила в Высшей Школе Экономики. В конце 90-х, когда я выбирала направление, о возможности учиться за границей моя семья даже не могла задуматься. Десять лет спустя у меня появилась возможность сделать этот шаг, уже рассчитывая на собственные сбережения. Понятно, что при переезде в Амстердам мой уровень жизни кардинально изменился, приходилось считать каждый евро, чтобы растянуть свои финансовые запасы на 4 года. Но я была к этому готова, так как всегда предпочитала тратить свои доходы на путешествия и образование, а не на вещи, бьюти-услуги или статусные предметы.
Летом 2021 года будет 10 лет, как я переехала в эту страну. В общем-то с самого начала я понимала, что в Россию я возвращаться не хочу. После окончания учебы я получила Zoekjaar Visa (виза на поиск работы на один год). Но мне, как художнику, работающему с видео, аудио и перформансом, найти постоянный контракт было нелегко. Одна из причин — отсутствие гражданства ЕС и возраст: в 32 года и с моим резюме для многих стартовых позиций я была overqualified. После этого я подала документы на artist visa. Сам процесс подготовки был очень непростым, а чтобы доказать свою важность для нидерландской культуры, я советовалась с друзьями и с адвокатами. Но к этому процессу нужно относиться максимально формально, не перенося это на себя лично: задействовать все свои даже слабые связи и не бояться просить институции о помощи. Почти все из них входили в мое положение и делали необходимые для заявки письма. Я получила artist visa с первого раза и следующие 2 года работала над тем, чтобы показать необходимый минимальный доход для самозанятого.
Адвокаты советовали вместо продления artist visa через 2 года сразу подавать на паспорт. Но для этого нужно было пройти натурализацию (inburgering), то есть сдать экзамены по нидерландскому языку и культуре и пройти оценку твоей готовности к работе на местном рынке. К сожалению, я не рассчитала, что на это понадобится около года, и пришлось подавать на следующую artist visa на 5 лет. При повторной подаче заявки уже рассматриваются только финансовые показатели, так что это прошло легко. Но выяснилось, что есть альтернативный путь при условии проживания в стране от 5 лет: вместо процедуры inburgering можно сдать экзамен NT2 по языку и подать документы на получение гражданства. Я вложила силы и деньги в этот путь и пару дней назад получила паспорт Нидерландов.
Летом 2021 года будет 10 лет, как я переехала в эту страну. В общем-то с самого начала я понимала, что в Россию я возвращаться не хочу. После окончания учебы я получила Zoekjaar Visa (виза на поиск работы на один год). Но мне, как художнику, работающему с видео, аудио и перформансом, найти постоянный контракт было нелегко. Одна из причин — отсутствие гражданства ЕС и возраст: в 32 года и с моим резюме для многих стартовых позиций я была overqualified. После этого я подала документы на artist visa. Сам процесс подготовки был очень непростым, а чтобы доказать свою важность для нидерландской культуры, я советовалась с друзьями и с адвокатами. Но к этому процессу нужно относиться максимально формально, не перенося это на себя лично: задействовать все свои даже слабые связи и не бояться просить институции о помощи. Почти все из них входили в мое положение и делали необходимые для заявки письма. Я получила artist visa с первого раза и следующие 2 года работала над тем, чтобы показать необходимый минимальный доход для самозанятого.
Адвокаты советовали вместо продления artist visa через 2 года сразу подавать на паспорт. Но для этого нужно было пройти натурализацию (inburgering), то есть сдать экзамены по нидерландскому языку и культуре и пройти оценку твоей готовности к работе на местном рынке. К сожалению, я не рассчитала, что на это понадобится около года, и пришлось подавать на следующую artist visa на 5 лет. При повторной подаче заявки уже рассматриваются только финансовые показатели, так что это прошло легко. Но выяснилось, что есть альтернативный путь при условии проживания в стране от 5 лет: вместо процедуры inburgering можно сдать экзамен NT2 по языку и подать документы на получение гражданства. Я вложила силы и деньги в этот путь и пару дней назад получила паспорт Нидерландов.
Профессиональная работа художником — это большое количество бюрократии и круг знакомств. Успешность зависит от этих двух факторов.
Профессиональная работа художником — это большое количество бюрократии и круг знакомств. Успешность зависит от этих двух факторов: работа, проекты, заказы очень часто приходят от тех людей, с которыми ты уже работал. Сейчас я всегда получаю вознаграждение за участие в фестивалях и выставках, хотя в начале пути чаще всего оплаты за работу не было. Для этого нужно иметь финансовый формат своей деятельности (например, zzp или stichting) и уметь вести документооборот, выставлять счета, разбираться немного в налогах.
Основа моей художественной практики — это партисипативные аудио-инсталляции, перформансы и документальные видео-проекты. Местная арт-среда Амстердама, на мой взгляд, очень визуальная. Мне сложнее быть в этой среде со своими аудио-проектами. Например, в Гааге или в Брюсселе я чувствую более сильную и развитую аудио-культуру и инфраструктуру под подобные проекты. Тем не менее, я адаптирую свои аудио-проекты и перформансы под местную специфику: делаю их более яркими, визуальными, задействую пространство, цвета и тактильные ощущения.
Я участвую в выставках, фестивалях и художественных резиденциях, подаю заявки на гранты — обычная рутина профессионального художника. Основные программы поддержки — это Mondriaan Fonds, AFK (Amsterdams fonds voor de kunst), Het Nederlands Filmfonds (для филммейкеров), Het Stimuleringsfonds (для дизайнеров и перформеров). Требования всегда разные, в зависимости от целей гранта. Главное — нужно четко и убедительно формулировать свои идеи. Свои заявки я составляю сама, среди них были и успешные, и нет. При получении отказа лучше всего подойти к этой информации конструктивно, а не лично. Например, можно формально запросить подробное обоснование негативного решения. Это полезно, чтобы научиться формулировать свои идеи так, чтобы их поняли и неспециалисты в твоей дисциплине.
Но при этом я стараюсь не рассчитывать только на публичные деньги для финансирования своих проектов: раньше я проводила экскурсии, а теперь специализируюсь на видеосъемке. Опыт, полученный во время работы гидом, я использовала, придумав в конце 2019 года книжный проект «Travel with Pencils!». Это серия «умных» книг-раскрасок с историями и иллюстрациями для детей и их родителей. Так я стала автором и независимым издателем книг «Какого цвета Амстердам», «Какого цвета Барселона», а сейчас доделываю третью книгу «Какого цвета Нидерланды».
В 2020 году большинство выставок и фестивалей, где я должна была участвовать, отменились из-за ковида. Но появились и новые инициативы, адаптированные к нынешним условиям. Например, весной в онлайн выйдет новая аудио-серия SPRING PULSES от платформы COM(E)PULSIVE — это альтернатива стандартным выставкам, пока мы не можем проводить концерты и аудио-перформансы с физической аудиторией. Первая серия SUMMER PULSES прошла летом 2020 года, а весенняя серия открывается 18 марта 2021 моей новой аудио-работой. Каждую неделю, с четверга по воскресенье, будет транслироваться новая работа одного из приглашенных художников, а вся программа SPRING PULSES будет идти 9 недель, до 16 мая.
Основа моей художественной практики — это партисипативные аудио-инсталляции, перформансы и документальные видео-проекты. Местная арт-среда Амстердама, на мой взгляд, очень визуальная. Мне сложнее быть в этой среде со своими аудио-проектами. Например, в Гааге или в Брюсселе я чувствую более сильную и развитую аудио-культуру и инфраструктуру под подобные проекты. Тем не менее, я адаптирую свои аудио-проекты и перформансы под местную специфику: делаю их более яркими, визуальными, задействую пространство, цвета и тактильные ощущения.
Я участвую в выставках, фестивалях и художественных резиденциях, подаю заявки на гранты — обычная рутина профессионального художника. Основные программы поддержки — это Mondriaan Fonds, AFK (Amsterdams fonds voor de kunst), Het Nederlands Filmfonds (для филммейкеров), Het Stimuleringsfonds (для дизайнеров и перформеров). Требования всегда разные, в зависимости от целей гранта. Главное — нужно четко и убедительно формулировать свои идеи. Свои заявки я составляю сама, среди них были и успешные, и нет. При получении отказа лучше всего подойти к этой информации конструктивно, а не лично. Например, можно формально запросить подробное обоснование негативного решения. Это полезно, чтобы научиться формулировать свои идеи так, чтобы их поняли и неспециалисты в твоей дисциплине.
Но при этом я стараюсь не рассчитывать только на публичные деньги для финансирования своих проектов: раньше я проводила экскурсии, а теперь специализируюсь на видеосъемке. Опыт, полученный во время работы гидом, я использовала, придумав в конце 2019 года книжный проект «Travel with Pencils!». Это серия «умных» книг-раскрасок с историями и иллюстрациями для детей и их родителей. Так я стала автором и независимым издателем книг «Какого цвета Амстердам», «Какого цвета Барселона», а сейчас доделываю третью книгу «Какого цвета Нидерланды».
В 2020 году большинство выставок и фестивалей, где я должна была участвовать, отменились из-за ковида. Но появились и новые инициативы, адаптированные к нынешним условиям. Например, весной в онлайн выйдет новая аудио-серия SPRING PULSES от платформы COM(E)PULSIVE — это альтернатива стандартным выставкам, пока мы не можем проводить концерты и аудио-перформансы с физической аудиторией. Первая серия SUMMER PULSES прошла летом 2020 года, а весенняя серия открывается 18 марта 2021 моей новой аудио-работой. Каждую неделю, с четверга по воскресенье, будет транслироваться новая работа одного из приглашенных художников, а вся программа SPRING PULSES будет идти 9 недель, до 16 мая.
